Шествие в пасмурный день.
Сборник

В. Гривнин. Ожившее прошлое

Предлагаемый вниманию читателей сборник "Шествие в пасмурный день" объединяет рассказы о войне людей, переживших ее. Об ужасах атомной бомбы говорят ее жертвы, причем говорят честно, без ложного пафоса, со сдержанностью, достойной той великой беды, через которую они прошли. [Читать]

Кеко Хаяси. Пляска смерти

(Перевод В. Гришиной)

А мы жили тогда своей жизнью, ходили по улицам Кокуры или Нагасаки, даже не названных в письме в качестве объектов бомбардировки. Жили и собирались жить завтра, послезавтра, не подозревая, что на нас, "преисполнившись гнева, обрушат атомный дождь". Нового сигнала воздушной тревоги не последовало, поэтому некоторые жители, с любопытством глядя в небо на спускавшуюся на парашюте атомную бомбу, думали, что это сбрасывают продовольствие для американских военнопленных. [Читать]

Кеко Хаяси. Шествие в пасмурный день

(Перевод В. Гришиной)

"Медицинская книжка пострадавшего от атомной бомбардировки" — это документ, который выдается нам, хибакуся - атомным жертвам, государством. 31 марта 1957 года был принят закон о бесплатном лечении лиц, пострадавших в Хиросиме и Нагасаки. В соответствии с законом "Книжка" бывает обычной и с пометкой "особая". Обладатель "Книжки" может лечиться за государственный счет, она выдается пожизненно, и это особенно ценно для хибакуся, которые обычно часто болеют. Для тех же, кто потерял родителей и не имеет родственников, она является поистине неоценимым благом. [Читать]

Ёко Ота. Светлячки

(Перевод Е. Рединой)

Мне казалось, что пламя окаменело. Или, может быть, на поверхности стен играл отблеск полуденного солнца, нагревшего древние камни? Сколько раз я подходила вплотную к стене и, не веря глазам, проводила по ней ладонью. Рука не ощущала тепла, однако чувствовала хрупкость камня, прожженного насквозь жаром атомной бомбы. Часть стены, обращенная к центру города, приняв удар огненного вихря, обгорела до густо-алого цвета. Внутренняя поверхность почти не изменила природного оттенка. С изувеченных камней тихо струился мертвенно-серый песок. [Читать]

Тамики Хара. Ледяные цветы

(Перевод Г. Ронской)

Он тоже горячо желал увидеть рождение нового человека. После взрыва атомной бомбы у него возник особый интерес и сострадание к своему ближнему. Жадными глазами он наблюдал людей, бродящих среди развалин. На черном рынке, стихийно возникшем у края выжженной земли, стали появляться молодые люди с напомаженными волосами, в прекрасных кашне и женщины в изящной одежде. По мертвому городу валила толпа, грохотали трамваи. [Читать]

Тосио Удо. Первая любовь

(Перевод О. Морошкиной)

Но мать, должно быть, считала, что, поскольку свидание произойдет в больнице и будет непродолжительным, опасность заразиться не так уж велика. Можно, пожалуй, догадаться, о чем мечтала моя мать, затевая встречу безнадежно больной, прикованной к постели Тиё со мною, ожидавшим отправки на фронт... Встречу двух молодых людей без будущего... Матери, должно быть, казалось, что свидание это хоть на короткий миг согреет нас проблеском надежды. [Читать]

Кадзуо Оикава. ...И порос холм горечавкою

(Перевод О. Морошкиной)

— Когда война кончилась, я уже не восторгался геройским подвигом сына. Мне стало ясно, что мальчик погиб ни за что ни про что. Тогда-то я и начал пить... да буянить во хмелю. Душа разрывалась, когда видел, как в соседние дома возвращались молодые ребята... — Старика опять охватила дрожь. — ...Вот тебе и "Великая Японская империя"! Вот тебе и "Да здравствует император!".— Старик смолк. Вид у него был совершенно обессиленный. [Читать]

Масудзи Ибусэ. Командир, кланяющийся востоку

(Перевод Б. Раскина)

Окадзаки хоть и ненормальный, а ведет себя тихо, никого не задирает. Просто ему мнится, будто война еще не окончилась, и он продолжает считать себя на военной службе. Садясь за обеденный стол, он вдруг принимает торжественную позу и наизусть произносит пять заповедей. "Первая: солдат обязан служить честно и преданно..." И так далее. Когда мать покупала ему табак, он говорил, что это дар императора, и отвешивал низкий поклон в сторону востока, где расположен императорский дворец. [Читать]

Сидзуко Го. Реквием

(Перевод Б. Раскина)

Колонна вступила на мост Аоки и замерла. Отсюда уже была видна почти вся Йокохама. Но Йокохама ли это? Одни лишь дымящиеся развалины. Сэцуко с ужасом подумала о том, сколько же здесь исчезло с лица земли домов, сколько погибло людей — всего за несколько часов, — и застонала. Опираясь на руку Окамото, она стояла на мосту, не в силах сдвинуться с места, и слезы катились из ее глаз. [Читать]

 

_________________________________________________________

Исходные данные:Шествие в пасмурный день. Сборник. Пер. с япон. /Составл. Б. Раскина; Вступ. статья В. Гривнина. — М.: Радуга, 1985. -216с.